БЫЛА НЕ БЫЛА / WAS WAS NOT
Путешествие, рассказ,
парадокс
и ретро-футристический стереоскоп
The journey, the story,
the paradox
and a retro-futuristic stereoscope
for english scroll down
2017
парадокс
и ретро-футристический стереоскоп
The journey, the story,
the paradox
and a retro-futuristic stereoscope
for english scroll down
2017
БОРДЮР ПОРЕБРИК ЗАБОР БОРТИК.
13 июля 2016. Поиск места Лозунга-1977.
“Я НИ НА ЧТО НЕ ЖАЛУЮСЬ И МНЕ ВСЕ НРАВИТСЯ, НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО Я ЗДЕСЬ
НИКОГДА НЕ БЫЛ И НЕ ЗНАЮ НИЧЕГО ОБ ЭТИХ МЕСТАХ” - КД
Потому что я очень умная, решила предупредить возможную предпоездочную бессонницу и выпила снотворное.
Проваливаясь в сладкий сон, я вдруг задержалась на поребрике между сознанием и бездной бессознательного. С одной стороны разверзалась бездна иррационального, с другой поджимало систематичное сознание. Я замерла, пораженная открывшимся мне во всей своей мощи механизмом
«А вот если такое может случиться без таблетки, а просто в обычной дневной жизни, и вдруг вот не будешь с поребрика это наблюдать, а сразу так и засосет, как водопад с плотины. Так ведь сходят с ума», - подумала я. И больше не смогла заснуть. До самого утра. Потому что я очень умная.
(Когда мы в юности с Шурой попробовали грибов, я подумала: «Шел ежик, забыл как дышать и умер» - и немедленно забыла как дышать. Хорошо что в это время Шура подала голос и я отвлеклась на ее идею о том, как нас найдет скорая помощь и поймет от чего мы умерли и нам будет стыдно.)
Вобщем я выпила еще таблетку, еще валокордина, светало, а я все наблюдала онейроидные картинки балансируя на поребрике, и не засыпая окончательно.
Утром включила телевизор на передаче про дельфинов, которые, как известно спят половиной мозга.
Надела красное платье, взяла белое платье и красную ленту.
Наконец все собрались. Шура хохочет и машет красным балахоном, Волька озабочен падением знаков, Кузькин в четыре утра забивал гвоздь.
Миша из вынужденного сочувствия везет нас, потому что я не могу за руль.
Подъезд к озеру перекрыт заборами. Заборы тут везде, но между ними очень симпатичные люди, которые указали правильную щель, через которую мы выбрались к озеру.
Сделали фотографию на бордюре, глядя на бездну водопада, имитируя фото 1977:
13 июля 2016. Поиск места Лозунга-1977.
“Я НИ НА ЧТО НЕ ЖАЛУЮСЬ И МНЕ ВСЕ НРАВИТСЯ, НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО Я ЗДЕСЬ
НИКОГДА НЕ БЫЛ И НЕ ЗНАЮ НИЧЕГО ОБ ЭТИХ МЕСТАХ” - КД
Потому что я очень умная, решила предупредить возможную предпоездочную бессонницу и выпила снотворное.
Проваливаясь в сладкий сон, я вдруг задержалась на поребрике между сознанием и бездной бессознательного. С одной стороны разверзалась бездна иррационального, с другой поджимало систематичное сознание. Я замерла, пораженная открывшимся мне во всей своей мощи механизмом
«А вот если такое может случиться без таблетки, а просто в обычной дневной жизни, и вдруг вот не будешь с поребрика это наблюдать, а сразу так и засосет, как водопад с плотины. Так ведь сходят с ума», - подумала я. И больше не смогла заснуть. До самого утра. Потому что я очень умная.
(Когда мы в юности с Шурой попробовали грибов, я подумала: «Шел ежик, забыл как дышать и умер» - и немедленно забыла как дышать. Хорошо что в это время Шура подала голос и я отвлеклась на ее идею о том, как нас найдет скорая помощь и поймет от чего мы умерли и нам будет стыдно.)
Вобщем я выпила еще таблетку, еще валокордина, светало, а я все наблюдала онейроидные картинки балансируя на поребрике, и не засыпая окончательно.
Утром включила телевизор на передаче про дельфинов, которые, как известно спят половиной мозга.
Надела красное платье, взяла белое платье и красную ленту.
Наконец все собрались. Шура хохочет и машет красным балахоном, Волька озабочен падением знаков, Кузькин в четыре утра забивал гвоздь.
Миша из вынужденного сочувствия везет нас, потому что я не могу за руль.
Подъезд к озеру перекрыт заборами. Заборы тут везде, но между ними очень симпатичные люди, которые указали правильную щель, через которую мы выбрались к озеру.
Сделали фотографию на бордюре, глядя на бездну водопада, имитируя фото 1977:
У озера сделали привал на «Пляже Артем», где купаться не рекомендовалось, но мы конечно не послушались. Шура накрылась красным балахоном и начала порхать, а я жала на кнопку фотоаппарата. Шура порхала на суше, потом в воде, потом под водой, потом напросвет. Очень красиво.
Оказалось что ни одного из 100 кадров не получилось. Потому что фотоаппарат должен был сделать два щелчка — как бы до происходящего и после. Поребрик.
Легко пережив неудачу мы взошли на холм и пошли по дорожке. Дорожка вывела к очередному забору. Вернулись на поляну на холме, и я, полная решимости, наплевав на крапиву и голые ноги под специальным акционным красным платьем, ринулась в заросли, пытаясь разглядеть сквозь ветки просторы 1977 года. Их не было.
Я сновала вверх вниз по склону сравнивая вид с фотографией, когда меня нагнал Кузькин и резво двинулся вдоль берега. Мы нашли пару мест, которые могли бы быть теми самыми, но елок было не то, былое, количество.
Решили начать все заново, вернулись к пруду. Пожилая пара в белом вежливо с нами поздоровалась. Я спросила их, не были ли они тут в 1977 году.
Нет.
Уперлись в очередной забор, пыхтя перелезли, и тут же нашли в нем дыру. А правильного места так и не нашли.
Решили приехать зимой, когда уймется буйство листьев.
Вернулись на пляж. Шура не сдается — снова надела балахон, переставила установки в фотоаппарате, вручила мне.
Я жала на кнопку, шура махала красными крыльями, испускала брызги, плыла и парила. Очень красиво.
Ни одного из 100 кадров не получилось. Потому что фотоаппарат должен был сделать два щелчка — как бы до происходящего и после. Поребрик.
Тут мне стало казаться что я как-то...что-то... вроде как... повисла на заборе, зацепившись штанами.
Настала пора сворачивать экспедицию. Мы двинулись туда, откуда пришли, как вдруг нам на встречу снова попалась та пожилая пара. Старичок в белом, с красной сумкой играет на губной гармошке.
«Нашли 77 год?» - спросила старушка.
А старичок вдруг начал читать свои стихи — начало было про то, что былого не вернуть, а остальное я все-таки записала на видео https://youtu.be/2lHn10K1lXE.
То что я собиралась там сделать, касалось моего пограничного присутствия\отсутствия в этих местах. На повеске Лозунга-77 я присутствовала в качестве эмбриона. И тогда, вероятно, еще ни на что не жаловалась.
А ночью разверзлась невероятная гроза.
Былонебылонебылонебылонебо
P.S. В конце зимы 2017 года, мы с AM и Мишей отправились туда снова, и сделали фотографии: «я есть» и «меня нет» на том месте, где был сделан «Лозунг-77». До этого момента я была единственным человеком, кто ни на что не жалуется именно в этих местах, хотя никогда там не был.
Оказалось что ни одного из 100 кадров не получилось. Потому что фотоаппарат должен был сделать два щелчка — как бы до происходящего и после. Поребрик.
Легко пережив неудачу мы взошли на холм и пошли по дорожке. Дорожка вывела к очередному забору. Вернулись на поляну на холме, и я, полная решимости, наплевав на крапиву и голые ноги под специальным акционным красным платьем, ринулась в заросли, пытаясь разглядеть сквозь ветки просторы 1977 года. Их не было.
Я сновала вверх вниз по склону сравнивая вид с фотографией, когда меня нагнал Кузькин и резво двинулся вдоль берега. Мы нашли пару мест, которые могли бы быть теми самыми, но елок было не то, былое, количество.
Решили начать все заново, вернулись к пруду. Пожилая пара в белом вежливо с нами поздоровалась. Я спросила их, не были ли они тут в 1977 году.
Нет.
Уперлись в очередной забор, пыхтя перелезли, и тут же нашли в нем дыру. А правильного места так и не нашли.
Решили приехать зимой, когда уймется буйство листьев.
Вернулись на пляж. Шура не сдается — снова надела балахон, переставила установки в фотоаппарате, вручила мне.
Я жала на кнопку, шура махала красными крыльями, испускала брызги, плыла и парила. Очень красиво.
Ни одного из 100 кадров не получилось. Потому что фотоаппарат должен был сделать два щелчка — как бы до происходящего и после. Поребрик.
Тут мне стало казаться что я как-то...что-то... вроде как... повисла на заборе, зацепившись штанами.
Настала пора сворачивать экспедицию. Мы двинулись туда, откуда пришли, как вдруг нам на встречу снова попалась та пожилая пара. Старичок в белом, с красной сумкой играет на губной гармошке.
«Нашли 77 год?» - спросила старушка.
А старичок вдруг начал читать свои стихи — начало было про то, что былого не вернуть, а остальное я все-таки записала на видео https://youtu.be/2lHn10K1lXE.
То что я собиралась там сделать, касалось моего пограничного присутствия\отсутствия в этих местах. На повеске Лозунга-77 я присутствовала в качестве эмбриона. И тогда, вероятно, еще ни на что не жаловалась.
А ночью разверзлась невероятная гроза.
Былонебылонебылонебылонебо
P.S. В конце зимы 2017 года, мы с AM и Мишей отправились туда снова, и сделали фотографии: «я есть» и «меня нет» на том месте, где был сделан «Лозунг-77». До этого момента я была единственным человеком, кто ни на что не жалуется именно в этих местах, хотя никогда там не был.
Стереоскоп на выставке "Боюсь"/ Кураторы: Анна Бралкова
и Луиз Морин
Solyanka VPA
Москва
Stereoscope for the exhibition "Afraid", curated by Anna Bralkova and Louise Mourin
Solyanka VPA
Moscow
2017
и Луиз Морин
Solyanka VPA
Москва
Stereoscope for the exhibition "Afraid", curated by Anna Bralkova and Louise Mourin
Solyanka VPA
Moscow
2017
BRINK, KERBSIDE, FENCE, MARGIN
13 June 2016. The search for the site of Slogan-1977
”I DON’T COMPLAIN ABOUT ANYTHING AND I LIKE EVERYTHING, EVEN THOUGH I’VE NEVER BEEN HERE AND I DON’T KNOW ANYTHING ABOUT THESE PARTS.” - СА
Because I’m really smart, I decided to forestall any possible pre-journey insomnia and I took a sleeping pill.
As I sank into a sweet sleep, I came to a sudden halt at the kerbside between consciousness and the bottomless gulf of the unconscious. The gulf of the irrational gaping open on one side;
systemic consciousness pressing up against me from the other. I froze, dumbfounded by the mechanism that had been revealed to me in all its might.
”And what if something like this can happen without any pill, simply in ordinary daily life, and then suddenly you’re not watching this from the kerbside, but you get sucked in
immediately, like a waterfall falling from a dam. That’s how people go insane, isn’t it,” I thought. And I couldn’t fall asleep any longer. All night until morning. Because I’m really smart.
(When Shura and I tried mushrooms in our young days, I thought: ”The little hedgehog was walking along, forgot how to breathe and died” – and I instantly forgot how to breathe.
It was a good thing that just then Shura spoke up and I was distracted by her idea that the ambulance crew would find us and realize what we’d died of and we’d be ashamed.)
Anyway, I took another pill, and then some sedative drops, it was getting light and I was still observing oneiroidal pictures, balancing on the kerbside and finally and absolutely not getting
to sleep.
In the morning I switched on the television and there was a program about dolphins, who, as we know, sleep with half their brain.
I put on the red dress and took my white dress and a red ribbon.
At last everyone has gathered. Shura’s laughing and waving a shapeless red robe, Volka is concerned about the signs falling, Kuzkin was hammering in a nail at four in the morning.
Misha drives us there out of coerced compassion, because I can’t take the wheel.
The road to the lake by car is blocked off by fences. There are fences everywhere here, but between them there are very nice people, who showed us the right gap, which we sneaked
through and reached the lake.
We took photographs on the brink, looking at the gulf of the waterfall, imitating the 1977 photo:
We made camp at the lake on Artyom Beach, where it was not recommended to swim but, of course, we took no notice. Shura covered herself in the loose red robe and started flitting about,
and I pressed the button on the camera. Shura flitted about on land, and then in the water, then with the light shining through.
Very beautiful.
But then not one of the 100 shots came out. Because the camera had to make two clicks – sort of before the event and after it. Kerbside.
Easily overcoming this debacle, we walked up to the top of the hill and set off along a path. The path led us to yet another fence. We went back to a clearing on the hill and I, full of
determination, not giving a damn for the nettles and my bare legs under my special red action dress, dashed into the thickets, trying to spot the open spaces of 1977 through the branches.
They weren’t there.
I was scurrying up and down the slope, comparing the view with the photograph, when Kuzkin overtook me and set off friskily along the river bank. We found a couple of places that
could have been the same ones, but the number of fir trees was different from what it was then.
We decided to start all over again and went back to the pond. An elderly couple in white greeted us politely. I asked them if they had been here in 1977.
No.
We ran into another fence, climbed over it, puffing and panting, and immediately found a hole in it. But we didn’t find the right place.
We decided to come in winter, when the riotous foliage had subsided.
We went back to the beach. Shura won’t give up – she put the loose robe on again, altered the settings in the camera and handed it to me.
I pressed the button, Shura fluttered her red wings, sent up sprays of water, floated and flitted.
Very beautiful.
But then not one of the 100 shots came out. Because the camera had to make two clicks – sort of before the event and after it. Kerbside.
At this point I started getting the feeling that I had somehow, somewhat, kind of got snagged on a fence, dangling by my trousers.
The time came to wind up the expedition. We set off back to where we’d come from, and suddenly came across the same elderly couple, walking towards us. The old guy was in white,
with a red bag and playing a mouth organ.
”Did you find 1977?” the old lady asked.
And the old guy suddenly started reciting his own poetry – the beginning was about how the past can’t be brought back, but I videoed the rest of it anyway.
What I had intended to do there concerned my borderline presence/absence in these parts.
I was present at the hanging of Slogan-77 as an embryo. Even then I probably didn’t complain
about anything.
In total:
2 photographs conceived, but not shot, about my presence/
absence.
200 photographs shot, but not taken, with Shura in her robe.
1 photograph shot from a precisely identified 1977 spot, but
which the participants forbade me to show in public.
A golden pencil found.
Half of the old guy’s poem recorded.
https://www.youtube.com/watch?v=2lHn10K1lXE
And that night an incredible thunderstorm gaped wide open.
Truenottruenottruenottrueskyblue
P.S. At the end of winter of 2017, AM, Misha and I went there again, and took the photographs: "I'm" and "I'm not here" in the place where the "Lozung-77" was made. Up to this point, I was the only person who does not complain about anything in these places, although he has never been there.
13 June 2016. The search for the site of Slogan-1977
”I DON’T COMPLAIN ABOUT ANYTHING AND I LIKE EVERYTHING, EVEN THOUGH I’VE NEVER BEEN HERE AND I DON’T KNOW ANYTHING ABOUT THESE PARTS.” - СА
Because I’m really smart, I decided to forestall any possible pre-journey insomnia and I took a sleeping pill.
As I sank into a sweet sleep, I came to a sudden halt at the kerbside between consciousness and the bottomless gulf of the unconscious. The gulf of the irrational gaping open on one side;
systemic consciousness pressing up against me from the other. I froze, dumbfounded by the mechanism that had been revealed to me in all its might.
”And what if something like this can happen without any pill, simply in ordinary daily life, and then suddenly you’re not watching this from the kerbside, but you get sucked in
immediately, like a waterfall falling from a dam. That’s how people go insane, isn’t it,” I thought. And I couldn’t fall asleep any longer. All night until morning. Because I’m really smart.
(When Shura and I tried mushrooms in our young days, I thought: ”The little hedgehog was walking along, forgot how to breathe and died” – and I instantly forgot how to breathe.
It was a good thing that just then Shura spoke up and I was distracted by her idea that the ambulance crew would find us and realize what we’d died of and we’d be ashamed.)
Anyway, I took another pill, and then some sedative drops, it was getting light and I was still observing oneiroidal pictures, balancing on the kerbside and finally and absolutely not getting
to sleep.
In the morning I switched on the television and there was a program about dolphins, who, as we know, sleep with half their brain.
I put on the red dress and took my white dress and a red ribbon.
At last everyone has gathered. Shura’s laughing and waving a shapeless red robe, Volka is concerned about the signs falling, Kuzkin was hammering in a nail at four in the morning.
Misha drives us there out of coerced compassion, because I can’t take the wheel.
The road to the lake by car is blocked off by fences. There are fences everywhere here, but between them there are very nice people, who showed us the right gap, which we sneaked
through and reached the lake.
We took photographs on the brink, looking at the gulf of the waterfall, imitating the 1977 photo:
We made camp at the lake on Artyom Beach, where it was not recommended to swim but, of course, we took no notice. Shura covered herself in the loose red robe and started flitting about,
and I pressed the button on the camera. Shura flitted about on land, and then in the water, then with the light shining through.
Very beautiful.
But then not one of the 100 shots came out. Because the camera had to make two clicks – sort of before the event and after it. Kerbside.
Easily overcoming this debacle, we walked up to the top of the hill and set off along a path. The path led us to yet another fence. We went back to a clearing on the hill and I, full of
determination, not giving a damn for the nettles and my bare legs under my special red action dress, dashed into the thickets, trying to spot the open spaces of 1977 through the branches.
They weren’t there.
I was scurrying up and down the slope, comparing the view with the photograph, when Kuzkin overtook me and set off friskily along the river bank. We found a couple of places that
could have been the same ones, but the number of fir trees was different from what it was then.
We decided to start all over again and went back to the pond. An elderly couple in white greeted us politely. I asked them if they had been here in 1977.
No.
We ran into another fence, climbed over it, puffing and panting, and immediately found a hole in it. But we didn’t find the right place.
We decided to come in winter, when the riotous foliage had subsided.
We went back to the beach. Shura won’t give up – she put the loose robe on again, altered the settings in the camera and handed it to me.
I pressed the button, Shura fluttered her red wings, sent up sprays of water, floated and flitted.
Very beautiful.
But then not one of the 100 shots came out. Because the camera had to make two clicks – sort of before the event and after it. Kerbside.
At this point I started getting the feeling that I had somehow, somewhat, kind of got snagged on a fence, dangling by my trousers.
The time came to wind up the expedition. We set off back to where we’d come from, and suddenly came across the same elderly couple, walking towards us. The old guy was in white,
with a red bag and playing a mouth organ.
”Did you find 1977?” the old lady asked.
And the old guy suddenly started reciting his own poetry – the beginning was about how the past can’t be brought back, but I videoed the rest of it anyway.
What I had intended to do there concerned my borderline presence/absence in these parts.
I was present at the hanging of Slogan-77 as an embryo. Even then I probably didn’t complain
about anything.
In total:
2 photographs conceived, but not shot, about my presence/
absence.
200 photographs shot, but not taken, with Shura in her robe.
1 photograph shot from a precisely identified 1977 spot, but
which the participants forbade me to show in public.
A golden pencil found.
Half of the old guy’s poem recorded.
https://www.youtube.com/watch?v=2lHn10K1lXE
And that night an incredible thunderstorm gaped wide open.
Truenottruenottruenottrueskyblue
P.S. At the end of winter of 2017, AM, Misha and I went there again, and took the photographs: "I'm" and "I'm not here" in the place where the "Lozung-77" was made. Up to this point, I was the only person who does not complain about anything in these places, although he has never been there.
Translated by Andrew Bromfield
for "Cosmic Shift"
Russian Contemporary Art Writing.
Published with the support of the Kosmos Foundation
Edited by Elena Zaytseva and Alex Anikina
Foreword by Bart De Baere
for "Cosmic Shift"
Russian Contemporary Art Writing.
Published with the support of the Kosmos Foundation
Edited by Elena Zaytseva and Alex Anikina
Foreword by Bart De Baere
Текст впервые опубликован
в переводе на английский
в сборнике "Cosmic Shift", изданном в Лондоне, под редакцией Елены Зайцевой и Алексы Аникиной.
2017
в переводе на английский
в сборнике "Cosmic Shift", изданном в Лондоне, под редакцией Елены Зайцевой и Алексы Аникиной.
2017
 |
 |
 |
Это февраль 1977 (фото А.Абрамова). Под "Лозунгом-77" КД сидит моя мать.
Я родилась в июле 1977. Через 40 лет я вернулась туда, где никогда не была.
This is February 1977 (photo by A.Abramov). Under the CA's "Slogan-77" my mother sits.
I was born in July 1977. After 40 years I returned to where I had never been.
Я родилась в июле 1977. Через 40 лет я вернулась туда, где никогда не была.
This is February 1977 (photo by A.Abramov). Under the CA's "Slogan-77" my mother sits.
I was born in July 1977. After 40 years I returned to where I had never been.
Надпись на стереоскопе:
Text on the stereoscope:
Text on the stereoscope:
Фотографии сделанные зимой, когда все сработало.
Photographs taken in March, when everything worked.
Через стереоскоп можно наблюдать мое одновременное присутствие
и отсуствие.
Through a stereoscope, one can observe my simultaneous presence
and absence.
Photographs taken in March, when everything worked.
Через стереоскоп можно наблюдать мое одновременное присутствие
и отсуствие.
Through a stereoscope, one can observe my simultaneous presence
and absence.