БАШНЯ / THE TOWER
В какой момент случается начало произведения? Когда оно умирает?
Что сильнее - процесс или результат?
Почему красота притягивает вандалов?
Может ли результат вандализма быть принят за произведение?
Если мы знаем как было до? А если нет?
Понимание разрушает поэтику?
Если хаос умножить на два - он станет порядком?
Вот история про Портлендскую вазу. Нашли эту античную вазу резного стекла в гробнице императора Севера в 16 веке. Нашли и обомлели. Работа была настолько тонкая и сложная, что в 5 веке н.э., когда она появилась на свет, ее, должно быть, делали не меньше двух лет кряду. Неповторимое мастерство и эталон изящества! На темном стекле белая камея - сон Гекубы о разрушении Трои. Надо ли говорить что, будто вторя ему, и сама эта ваза несколько раз была разбита и склеена.
А в конце 19 века она была уничтожена совершенно противоположным способом — размножением: ее начали мультиплицировать, копировать, клонировать, и наделали столько копий, что в серванте каждой английской семьи была своя Портлендская ваза. Уже не такая тонкая, не такая уникальная. Форма слегка поплыла, исчезла точность, зато увеличился ассортимент цветов.
Появление бесчисленного количества копий стало отбрасывать сонм теней на оригинал. И ведь было что-то в сути этой вазы, где-то среди героического, мифического и уникального затесался атом мещанского потребительства. Можем мы теперь обомлеть от красоты оригинала, когда на сетчатке глаза уже навечно запечатлены 1000 её плохих копий?
А может, глядя на всю эту хронологическую цепочку повторов, на то, как упрощались ее формы, как менялся абрис, цвет, сюжет, - если всю эту цепочку рассмотреть внимательно - можно обнаружить этот атом, скрытый в оригинале?
Может такое копирование - это психоанализ вещи?
Можно ли тоже самое проделать с идеями, понять где в них заложен атом распада?
Единичная вещь - это ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ. Вот сначала новенькая идея - она такая справедливая, хорошая, добрая и сейчас все улучшит. Но повторенная 1000 раз, напечатанная на 1000000 лозунгов, вбитая в 1000000000 голов - она больше не она, а что-то другое.
МишМаш и Ольга Петруненко.
Что сильнее - процесс или результат?
Почему красота притягивает вандалов?
Может ли результат вандализма быть принят за произведение?
Если мы знаем как было до? А если нет?
Понимание разрушает поэтику?
Если хаос умножить на два - он станет порядком?
Вот история про Портлендскую вазу. Нашли эту античную вазу резного стекла в гробнице императора Севера в 16 веке. Нашли и обомлели. Работа была настолько тонкая и сложная, что в 5 веке н.э., когда она появилась на свет, ее, должно быть, делали не меньше двух лет кряду. Неповторимое мастерство и эталон изящества! На темном стекле белая камея - сон Гекубы о разрушении Трои. Надо ли говорить что, будто вторя ему, и сама эта ваза несколько раз была разбита и склеена.
А в конце 19 века она была уничтожена совершенно противоположным способом — размножением: ее начали мультиплицировать, копировать, клонировать, и наделали столько копий, что в серванте каждой английской семьи была своя Портлендская ваза. Уже не такая тонкая, не такая уникальная. Форма слегка поплыла, исчезла точность, зато увеличился ассортимент цветов.
Появление бесчисленного количества копий стало отбрасывать сонм теней на оригинал. И ведь было что-то в сути этой вазы, где-то среди героического, мифического и уникального затесался атом мещанского потребительства. Можем мы теперь обомлеть от красоты оригинала, когда на сетчатке глаза уже навечно запечатлены 1000 её плохих копий?
А может, глядя на всю эту хронологическую цепочку повторов, на то, как упрощались ее формы, как менялся абрис, цвет, сюжет, - если всю эту цепочку рассмотреть внимательно - можно обнаружить этот атом, скрытый в оригинале?
Может такое копирование - это психоанализ вещи?
Можно ли тоже самое проделать с идеями, понять где в них заложен атом распада?
Единичная вещь - это ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ. Вот сначала новенькая идея - она такая справедливая, хорошая, добрая и сейчас все улучшит. Но повторенная 1000 раз, напечатанная на 1000000 лозунгов, вбитая в 1000000000 голов - она больше не она, а что-то другое.
МишМаш и Ольга Петруненко.
